Блог любителя искусств

Память о Ленине у каждого своя. Мой дед по отцу - Н.Г.Иконников оставил воспоминания о своих встречах с Владимиром Ильичём, что было опубликовано в газете «Известия», а затем переиздано в сборнике «Лениниана: поиски и находки» под редакции И.Л.Андронникова в 1970 году. Конечно, другая половина моей семьи - мой прапрадед по материнской линии - лишился дома в Москве, своего дела, как и мой прадед (отец моей бабушки). Но Николай Георгиевич Иконников, будучи до революции близким идеалам эсеров, после 1917 года скорее вёл свою деятельность как государственник, подвижник и созидатель, не отступая при этом от многих своих принципов и традиций. Но факт его знакомства с Лениным мне интересен, отчего решил поделиться с вами этими плохо отснятыми листками.

Оригинальный паркет Георгиевского зала Большого Кремлёвского (Николаевского) дворца до его разборки после реставрации 1999 года.
Фотография 2006 г. работы Николая Рахманова

К сожалению, история порой уходит незаметно и под самым неожидаемым на то предлогом, даже если это замаскировано понятием «реставрации».
Трагедия Московского Кремля и Большого Кремлёвского дворца в частности заключается в том, что это действующая резиденция главы государства, исполняющая на данный момент ту роль, которую до 1917 года исполнял Зимний дворец. Московская же императорская резиденция, как нам известно, с момента своего освящения в 1849 году и вплоть до 1918 года носила всегда исключительно парадный характер, поскольку двор был в Санкт-Петербурге, а посему парадные залы дворца были преимущественно общедоступны для посетителей в щадящем режиме.
С момента переезда большевистского правительства в 1918 году и по сей день дворец живёт непростой жизнью, в том числе и для регулярных приёмов, из-за чего его убранство и напольные покрытия служат постоянным антуражем для тех или иных событий, под которые он не был предназначен.
Новость вчерашнего дня об открытии после реставрации Георгиевского зала, при которой был полностью заменён оригинальный паркет 1849 года на копию, но без внятного разъяснения судьбы исторического паркета, не могла не вызвать взволнованных вопросов и сожалений.
На мой взгляд, историческое оригинальное покрытие, по которому ступали представители императорского двора (включая и приглашённые коронаций 1855, 1881, 1895 гг.), так и на котором происходили важнейшие торжества по случаю выдающихся событий минувшего столетия, как артефакт представляет собой пример той исключительной ценности, которая соответствует памятнику Всемирного наследия, коим является дворец. Как известно, когда сгорел в 1837 году Зимний дворец, особое сожаление вызывала утрата его паркетов, по которой ступала Екатерина Великая. Так почему же в жертву современного использования должны были принести то, чем бы гордился любой другой дворец-музей в мире? Здесь следует учесть, что оригинальный паркет Георгиевского зала представляет собой орнаментальный ковёр из 22-х ценных пород ранее отреставрированный 1999-м году. К сожалению, из-за постоянных нагрузок на пол его части требовали серьёзных вмешательств, так и поставили вопрос о его замене, а не о создании нового парадного пространства в Москве за приделами Кремля, чтобы способствовало снижении нагрузки на оригинальное паркетное полотно. Увы, был избран путь замены, отчего судьба оригинала остаётся в руках государства, которое, как хотелось бы верить, не будет умалчивать о дальнейшей судьбе, благоразумно сохранив его для потомков в целости, а не рассеяв по фрагментам в музейных фондах.

Вчера подошла к концу ретроспектива в честь 120-летия Сергея Эйзенштейна, в рамках которой ещё две недели назад завершившая показ лент Эйзенштейна первой и второй серий из трилогии «Иван Грозный», а вчера – документальными материалами. Вечера, ставшие за последние два месяца чем-то глубоко личным, запомнятся как событие, когда кинополотна великого художника предстали ни как отдельные кинокартины, а сложная панорама его творчества. Неожиданно давно узнаваемые приёмы мастера в твоих глазах начинают обретать свою природу, а прежде несвязанные мотивы находят своё пластическое выражение и философскую природу, зачастую скрытую ореолом «эффекта», растиражированного на цитаты.
Для чего важно посещать ретроспективы и смотреть классические ленты на большом экране? - чтобы понимать и воспринимать кинематограф как большое изобразительное искусство, для которого формат и просмотр в зале не обыкновенное эстетство, а надобность, аналогичная созерцанию в оригинале живописи. Именно просмотр в зале погружает тебя в суть самого произведения, наводя себя на неожиданные размышления, а мысль автора и логика рождения самой картины предстаёт в полноте, или в недосказанности, обретая объём, массу, слои, штрихи…
Смотря ленту за лентой, вспоминая о несозданных фильмах, равно как и об уничтоженых, ты начинаешь иначе воспринимать многое в жизни. Размышляя над судьбой утраченных кинолент Эйзенштейна, убеждаюсь, что кино столь же хрупкое, живое и одухотворённое искусство, как и сама жизнь. Когда смываются кадры с плёнки, вычёркиваются сцены, а лента покрывается рубцами от оборванных фраз, невольно ощущаешь, как подобна история кинокартины человеческой судьбе. Так и в судьбе некоторых лент, несмотря на их кажущуюся славу и счастливую жизнь, есть страницы, о которых недогадывается простой зритель, а однажды, открывая их для себя, нетолько устремляется в поисках утраченного.
Главное, что воссоздавая для себя целостную картину жизни и творчества мастера, ты иначе смотришь на его последователей, которых зачастую считают антиподами. Следы же уничтоженных лент и отголоски невоплощённых замыслов здесь не пропадают бесследно, находя продолжение как на излёте малокартинья, так и в последующее время. В силу этого, ленты Эйзенштейна, в особенности материалы к фильму «Да здравствует Мексика!», слайд-фильм по Бежину Лугу, равно как и «Иван Грозный», включая сохранившиеся срезки к 3-й серии, поражают как тем, что было создано и сохранено, так и замыслом, оставшимся в обширном графическом материале. Уверен, что ещё многое предстоит открыть и осознать в творчестве Сергея Эйзенштейна, и архивы, как и анализ лент его последователей и современников позволят выявить зёрна эйзенштейновских замыслов, без которых наш киноматограф был бы совсем иным.

Спасибо большое Максиму Павлову, Н.И.Клейману, Госфильмофонду и всем, кто принимал участие в организации этого беспрецедентного проекта!

Фото В.Домбровского из статьи "Черкасов у Эйзенштейна" Н.Клеймана, Л.Козлова из книги "Николай Черкасов" под редакцией Н.Н.Черкасовой, М., ВТО, 1976 г.

Сегодня самый главный праздник - день рождения Всесоюзной Сельскохозяйственной Выставки, ордена Трудового красного знамени Выставки Достижений Народного Хозяйства, нашей дорогой ВСХВ-ВДНХ !

Не знаю, хотя и принято считать песню о Москве из к/ф "Свинарка и пастух" (1941 г.) "гимном" выставки, но, исходя из хронологии и специфики музыкального языка, идейного содержания, на мой взгляд, подлинным гимном выставки по-праву может считаться гениальная песня Исаака Дунаевского на слова выдающегося советского поэта А.А. Дактиля "Марш энтузиастов" из кинофильма "Светлый путь", снятого в 1939-1940 гг.

Слова этой песни в полной мере мере соответствуют содержанию выставки, её характеру - устремлённости в будущее, в уверенном и поступательном движении вперёд. Она исполнена гордости за свою страну - за страну не рабочих и крестьян, а за страну мечтателей и учёных, вдохновляя к постижению новых высот и обретения именно в том счастья!

Наверное, мало кто знает, что я очень люблю творчество выдающегося русского живописца, академика Г.И. Семирадского.

Пользуясь случаем, в честь сегодняшнего православного праздника, я решил выложить эскиз к одноимённой рописи для Храма Христа Спасителя, утраченной в 1931 г., принадлежавшей к числу крупнейших работ этого художника - "Вход Господень в Иерусалим".

1876 г. Холст на картоне, масло. 42х86. ГРМ. Санкт-Петербург


А вот чертёж К.А. Тона, на котором видна изначальная, заданная архитектором композиция. На мой взгляд, у Тона она более монументальная, нарочитая, в отличии от Семирадского, в решении росписи, восходящей к традиционной для иконописи композиции, благодаря чему вся живописная картина смотрится как нечто цельное и одухотворённое.

Ну вот, и добрался я до шоколадного дедушки мороза!
Если большую новогоднюю ель со всем декорусом мы снимаем в первую субботу после Старого-Нового года, то другую (маленькую) ёлочку мы с того дня начинаем лишь только объедать (не закавычиваю из-за буквальности написанного).
Сначала поедаются шары, шишки и пр. шоколадные игрушки, а затем очередь идёт за самым главным символом - Дедом морозом!

 

Если вы заподозрите некоторую кровожатность, или како-йто сакральный смысл в этом акте, то вы вполне можете угадать посыл сей экзикуции. Но, должен отметить, что ни одно из литературных произведений Фёдора Михайловича Достоевского меня тут совершенно не вдохновляло, т.к. у меня был собственный - мама, разделывающая селёдку.


Процедура же довольно проста:

1. берётся острый нож
2. дедушка кладётся лицом вверх
3. отделяется "голова" от тела
4. Снимаются обёртки
5. Всё, включая голву, делится между мною и мамой



Ну, конечно, не сфотографировать такое - грех. Подчеркну, что лучше наздрезать шоколадных дедушек, чем играть тем же оружием с самими собою. Но, в любом случае, этакий "колизей" и "гильятина" в первые дни февраля у нас дома вполне сложившаяся традиция, прекрасно завершающая собой чреду официального домашнего отмечания Нового года!

Утром, задолго до начала церемонии прощания, у Большого театра, в довольно тёплую, но дождливую погоду, стали собираться люди, которые пришли проститься с великой русской певицей Еленой Васильевной Образцовой.



К 10.30, когда я подъехал, у западного фасада ГАБТа собралось около ста человек, а с 11.00 пришедших впустили через 9-й подъезд. Затем, после лёгкого досмотра, не толпясь, пропускали в чуть затемнённый зал, где на месте оркестровой ямы был установлен закрытый гроб с подле лежащими наградами. В зале звучал голос... Арии, романсы, песни...




Почтив память, можно было подняться на балконы и ярусы, чтобы там, словно как на спектакле, выслушать речи, воспоминания о Елене Васильевне.



Светлая память.

На 76 году жизни скончалась великая русская певица, необыкновенная и незабываемая Елена Васильевна Образцова

Всегда казалось, что этого не может произойти... Елена Васильевна Образцова была удивительно светлым, любящим и искренним человеком, подлинным художником, чей талант сиял и в оперном, так и в камерном репертуаре. Но, в отличии от многих артистов, в её творческая деятельность, погружённость в искусство была неразрывно связано с ею самой как с яркой личностью.

Когда совсем недавно шёл прекрасный проект "Большая опера", в котором Елена Васильевна была членом жюри, практически не кому не могло показаться, что она была уже очень тяжело больна. Её замечания, нотки юмора, наполненность любовью к каждому из участников, отдача себя без остатка вдохновляли и восхищали.

Сегодняшнее известие было словно гром среди ясного неба. Кажется, что этого не должно было произойти... Не должно было этого случится. Она излучала собой удивительный свет, остающийся с нами в её записях и в интервью.

Светлая память.

 Вчера я посетил легендарный кинотеатр «Иллюзион», расположенный в третьем корпусе знаменитого высотного здания на Котельнической набережной (15/1). Фильм, который я избрал для первого знакомства с легендарным кинотеатром, стала лента великого Билли Уайлдера «Свидетель обвинения» (США,1957) - блистательная уголовная драма по пьесе Агаты Кристи, с участием прекрасных актёров - Чарльза Лаутона, Эльзы Ланчестер, Тайрона Пауэра, Марлен Дитрих, Уна О'Коннор и Нормы Варден.
 Собственно, мой рассказ коснётся бывшего кинотеатра «Знамя», большей частью сохранившего свой первоначальный интерьер 1950-х гг., вероятно в редакции 1966 г., что было связано с организацией на базе существующего кинотеатра «в целях более широкого использования богатой коллекции фильмов Госфильмофонда для пропаганды лучших произведений советского и зарубежного киноискусства» нового кинотеатра – «Иллюзион».
 Вход в кинотеатр расположен со стороны Яузской улицы в третьем корпусе (1952 г.), построенного по проекту авторов этого высотного жилого комплекса - Д. Н. Чечулина и А. К. Ростковского.

( Collapse )